Олег Иванов: «Сегодня российский банкинг должен отмываться»
- Когда говорят об итогах 2010 года для банковской индустрии, то, прежде прочего, речь заходит о возрождении кредитования. В том числе – для малого и среднего бизнеса. На ваш взгляд, какие из кредитных продуктов сегодня интересны именно с точки зрения заемщика - овердрафт, кредитная линия, банковская гарантия, прямой кредит на оборотные средства и так далее?
- Знаете, фокус состоит в том, что с точки зрения заемщика ничего это не интересно, поскольку далеко не всем непонятно. С точки зрения заемщика интересен кредит как можно больше, на как можно больший срок. Он приходит в банк и формулирует такую потребность, а банк честно говорит, что такой заказ исполнить не может и спрашивает: а какие у вас залоги? А залогов, как правило, никаких. Или они не ликвидные, кризис показал, что даже недвижимость с трудом продавалась. Поэтому, если быть реалистами, то сейчас преобладают продукты с небольшими сроками кредитования. Если для кого-то срок кредита и вырос, то это связано с замедлением рыночного оборота. При этом старт-ап либо начинающий бизнес сегодня реально может обратиться разве что к услугам микрофинансирования. Оно, кстати, все шире практикуется банками, к этому их подстегивает конкуренция с микрофинансовыми организациями. А так как новый закон о микрофинансировании с нового года вступает в силу, оно уже достаточно активно обсуждается как возможный элемент банковской индустрии. Для бизнеса, который еще не стучался в кредитное окошко банка, это может стать отличным вариантов начать формировать свою кредитную историю.
- А на сколько значимы, на ваш взгляд, как для малого бизнеса, так и для «физиков» кредитные истории? Ведь в течение нескольких лет они, по сути, толком не работали.
- Для малого бизнеса кредитные истории вообще никак не значимы. Потому что в законе нет никакой «обязаловки» для малого бизнеса кредитные истории формировать. И зачастую в глазах банка кредитная история малого бизнеса тождественна кредитной истории предпринимателя как физического лица. Тем более, что предприниматели часто свои потребности в кредитах решает через блок потребительского кредитования. Если говорить о среднем бизнесе, то здесь интересен опыт Центробанка. ЦБ уже накопил кредитные истории о финансово-экономическом положении около 20 тыс. предприятий. В принципе эта информация доступна. Центральный банк последовательно реализует этот проект, связанный с формированием баз данных финансово-экономической информации о российских заемщиках. Это может косвенно помочь банкам, поскольку помогает Центробанку лучше оценить риски, лучше оценить качество ссуд в банках. Но пока такая работа ведется в отношении крупных и средних предприятий.
- А для «физиков» кредитная история приобретает значение?
- Очевидно, что для тех людей, которые брали кредиты в банке, особенно, если они были последовательны и работали с одним и тем же банком, кредитная история значима. Она сегодня становится пропуском к кредиту, а остальное - его условия, сумма - уже зависит от реальных доходов этого заемщика.
Лучше всего в том, что институт кредитных историй работает, убедились те заемщики, которые как раз на нехорошем счету у банков, которые не возвращали кредиты или задерживали платежи. Они очень четко убедились в действенности этого инструмента, поскольку негативная кредитная история практически перекрыла им доступ к банковским кредитам. Они обращаются в банки и получают отказ. Банки не обязаны информировать заемщика о причине отказа и заемщику остается только гадать, какой конкретно фактор сработал против него, какая предыдущая информация. И в этом смысле, конечно, негативная кредитная история работает.
Если мы же говорим об инфраструктуре рынка кредитных историй, то сегодня есть четыре лидирующих БКИ и почти три десятка мелких бюро. Возникает эффект дробления кредитных историй, «мосты» между бюро, информационный обмен между ними еще не созданы. Эта раздробленность рынка существенно затрудняет работу, особенно - для региональных банков. Региональный банк в силу ограниченности средств может исполнить требование закона о кредитных историй, заключив соглашение только с одним или двумя бюро кредитных историй. Это означает, что он не может увидеть всю информацию.
- Если оставить за скобками кредитную историю, нарождающуюся базу данных о заемщиках в ЦБ, то что, по вашему, малому и среднему бизнесу необходимо, чтобы банк его «полюбил»?
- Самые «сладкие» заемщики - те, которые в полном объеме и в срок возвращали кредиты. Либо в отношении которых была, например, проведена какая-то реструктуризация или пролонгация кредита, но не более одного раза. Кризис четко показал, что главным работающим обеспечением является недвижимость. Все остальное обеспечение рискованно. Деньги утекают сквозь пальцы. Скоринг не гарантирует надежности. Только недвижимость и хорошая кредитная история.
- Вернемся к «физикам». До кризиса на рынке появились такие интересные формы кредитов как кредит на отдых, кредит на образование. У них есть будущее?
- Я бы разделил эти два продукта. Кредит на образование, на мой взгляд, в ближайшие пять лет будущего в России не имеет. Это связано как с состоянием рынка образовательных услуг, так и с теми реальными возможностями, которыми располагают банки. В докризисный период имела место подмена понятий. То, что на Западе является классическим образовательным кредитом, - это кредит, выданный на пятнадцать лет студенту первого курса. По сути - под честные глаза, под хороший аттестат и под будущую успешную карьеру, заключение о которой делается на основании успехов этого учащегося, его отметок в аттестате. По сути, там отметки в аттестате превращаются в кредитную историю. Первые пять лет после выдаче такого кредита, как правило, не выплачиваются даже проценты. Это инвестиция в будущее. Погашение кредитов начинается с того момента, когда выпускник получает первую зарплату.
Ничего подобного на российском рынке образовательных кредитов мы не видим даже близко, и в ближайшие пять лет не увидим, если не считать «игрушечных» программ, которые реализует Минобразования (т.е. государство).
Если мы говорим о кредитах на отдых, то вот это как раз перспективный продукт. Во-первых, он срочный, как правило, это кредит на один год. Он выдается, исходя из того уровня зарплаты, которую человек может подтвердить. Я думаю, что у этого кредита неплохое будущее.
- Какие инструменты защиты заемщиков вы видите реально работающими? Что добавит появление омбудсменов?
- Основной инструмент сейчас таков: если у тебя есть спор с банком - обращайся в суд. Обращение в суд у нас – это посещение достаточно некомфортного места. Там нервотрепка, там очереди, там все не очень понятно, там все совершенно не «клиентоориентированно». Это система, отстроенная в бюрократических принципах. Понять, как подать исковое заявление, достаточно непросто плюс есть некоторые обязательные реквизиты. И все это - с непонятной перспективой, с юридической казуистикой. У нормального человека в этой ситуации всегда возникает ощущение, что его обманывают и делают все для того, чтобы затруднить достижение положительного результата. Если только у тебя нет личного адвоката, которому ты платишь деньги и сидишь в ожидании результата, который принесет адвокат.
Но это не типичный случай для российского заемщика. Поэтому, все, на что сегодня объективно способен этот заемщик, - это написать жалобу. Когда совсем «достали», когда внутри горит – можно написать жалобу президенту иди, как говорится в анекдоте, даже премьер министру.
Фокус состоит в том, что эти жалобы порождают далеко не правовые отношения. Кроме суда, ни у кого нет полномочий по разрешению гражданско-правовых споров. Ни у президента, ни у премьер-министра, ни у Центрального Банка, ни у Роспотребнадзора. Возникает парадоксальная ситуация. Граждане им написали. Есть законодательство, регулирующее обращение граждан. Они обязаны ответить. Конечно, им хочется помочь. Но, по большому счету, ничего приятного написать они не могут, кроме того, что «мы направили ваше обращение в банк». Либо – «мы отправили в банк наших контролеров». Это -- позиция, например, Роспотребнадзора. Так возникает дополнительная административная нагрузка на банковскую систему. Зачастую крупные федеральные банки по одним и тем же договорам проверяют по нескольку десятков раз в год, причем в разных субъектах Российской Федерации приходя, зачастую, к разным юридическим выводам.
В итоге: суд некомфортен и непонятен, жалоба неэффективна и только тормозит банковское развитие.
На развитых рынках эту историю давно поняли и нашли очень понятный рецепт для разрешения такого рода споров. Этот рецепт называется «внесудебное разрешение споров». Инструмент такого разрешения - омбудсмен и медиация. Это быстрая, комфортная процедура, независимый авторитетный представитель, который не зависит ни от поставщика услуг ни от потребителя и быстро, на основании письменных документов рассматривает спор. А когда речь идет о некоторых типизированных (например, кредитных) отношениях, не нужно приглашать свидетелей, не нужны экспертизы. Поэтому все происходит быстро для потребителя, совершенно бесплатно, «без нервов». Для банков эта процедура не несет дополнительной административной нагрузки и тоже лишена нервотрепки, проверок и чиновных переписок…
Сегодня российские банки вбухивают огромные деньги, миллиарды долларов, в рекламу. Если эти огромные расходы на рекламу, на маркетинг делить на новое количество клиентов, оказывается, что привлечение клиента стоит серьезных денег. А теперь другой очень важный фактор. Как только банк втянулся с клиентом в судебную процедуру, это значит, что своего клиента он потерял. То есть сначала он потратил большие деньги. Хотели с ним установить долгосрочные отношения. Затем потерял. Расходы на маркетинг превратились в прах и пущены на ветер. Но если банк попытается решить проблемы с клиентов «по доброму», используя такую внесудебную процедуру как омбудсмен, то у потребителя сложится впечатление, что это - клиентоориентированная организация. Со стороны потребителя возникает лояльность и доверие.. Потребитель, вполне возможно, решит, что сделал правильный выбор, будет еще более лояльным к вам. Это на самом деле залог ваших будущих отношений.
Все это с трудом поддается счету, но подобный тезис сегодня на развитых рынках никому не надо доказывать. У нас же эти очевидные вещи приходится объяснять не только потребителям, но зачастую и банкирам. Не говоря уже о еще более виртуальных вещах, таких как репутация конкретного банка, репутация банковской системы. Их нельзя выразит цифрами. Это некий общий фон. Сегодня он не лучший. Есть такое ощущение, что банковская репутация в целом по стране подмочена, при том, что по отношению к большой части банков такого рода выводы являются несправедливыми. Это копилось, исходя из конкретных кейсов. По сути, теперь банковский сектор должен попытаться, по простому говоря, отмываться. За те отдельные кейсы, за те отдельные случаи, за недобросовестное поведение нашкодивших банков. В этом смысле рынок сегодня как никогда нуждается в создании новых инструментов коммуникации с потребителями, с обществом в целом. Надо делать шаги во встречных направлениях. Я думаю, что банкиры в готовы такие шаги сделать.
Портал Bankir.ru, 30 декабря 2010 года
